Петр Барабака о фотографии и духовных скрепах
Петр Барабака снимает бэкстейдж: пьяные компании на вокзалах, уличные маргиналы и бомжи.
Петр Барабака снимает бэкстейдж: пьяные компании на вокзалах, уличные маргиналы и бомжи. Всех тех, кто остается за кулисами парадной картины жизни и обычно попадает в «слепую зону» у среднего горожанина. Поговорили с фотографом для чего он делает эти неудобные картинки, с какой целью ходит в торговые центры и какие проблемы исследует через фотографию.
Говорят, каждая фотография — это отображение автора. Почему именно эти герои? Что тебя в них привлекает?
П.Б.:
Это скорее попытка самоистязания, внутренний протест против цивилизации, который выплескивается в такие формы. Как крик о том, что с миром не все в порядке, очнитесь, реальный мир — это не бутик hugo boss. Я не показываю какие-то конкретные проблемы или людей, скорее, пытаюсь вызвать эмоции, передать мои ощущения через этих героев, вызвать в смотрящем диссонанс. Кто-то может задуматься, что не у всех людей есть возможность пить просекко где-нибудь в Италии, что человечество в каком-то глобальном кризисе и непонятно куда мы движемся. Если каждый будет ставить в приоритете свои удовольствия и комфорт, то мы никуда не придем. В чем тогда цель?
П.Б.:
Накопить хорошие эмоции и воспоминания от того, что ты дал этому миру, просто жить по совести. Это минимальные требования. Если бы речь шла о максимуме, то я бы какую-то миссионерскую историю рассказал, но это же не каждому нужно. Просто быть меньше потребленцем. Другое дело, что экономика, которая существует в мире, она основана на потреблении, это такой велосипед, который, если перестать крутить, то еще больше людей пострадают. Надо плавно сниматься, не резко, потихоньку.?
Твое любимое место для съемки?
П.Б.:
Не знаю, мне кажется, нет идеального места. Это как охота, ты идешь и все происходит на уровне чувств. Чем больше снимаешь, тем лучше понимаешь, что конкретно хочешь снять и идешь именно за определенным кадром. Раньше это был фристайл, когда пытаешься что-то поймать рандомно, а сейчас я сменил подход и уже заранее в голове представляю, что хочу.
На твоих снимках очень много татуировок. У тебя они есть?
П.Б.:
Нет, у меня нет.
А почему к татуировкам такая любовь?
П.Б.:
Мне интересная эта эстетика. Сейчас я снимаю проект о тюремных тату и много не выкладываю, чтобы собрать материал. Интересно, что в Японии есть интерес к этой теме, к русской тюремной татуировке, я бы даже сказал не тату, а к наколкам. Многие в этой теме говорят про якудза, но на самом деле у верхней касты якудза не было вообще татуировок. Сейчас все перемешивается и, может быть, это моя попытка зацепить людей, для которых тату еще что-то значит.
Как давно ты начал снимать?
П.Б.:
Осознанно лет шесть, наверное.
Что значит осознанно?
П.Б.:
Вначале ты просто как обезьянка снимаешь все и тебе кажется это классным, но это просто бессмыслица. Так бывает в начале любого пути. В фотографии то же самое. С точки зрения техники я на среднем уровне, думаю. Есть фотографы, которые здорово работают со светом, есть специалисты по ретуши, есть такие гики, которые помешаны на мегабайтах и мегапикселях, скорости камер. А мне в меньшей степени само железо интересно, все равно идеальной камеры для всех случаев не найти. Это как минимум набор двух камер и какого-то количества оптики.
Какими объективами ты снимаешь?
П.Б.:
На Leica у меня стоит 35 мм и есть на 50 мм. В последнее время нравится какие-то детали снимать, то есть макро. На Leica Voigtlander делает тоже объективы, они гораздо бюджетнее и очень хорошую картинку дают. Посмотрите их линзы для M серии, это весьма достойная замена для тех, кто еще не готов к Leica. Мне кажется, в любом ценовом сегменте можно найти достойную технику. У меня так же есть Nikon F75 пластиковая камера, стоит копейки, отличный автофокус, хорошая альтернатива мыльницам. И не жалко разбить или потерять. В последнее время очень нравится размер 28mm. Но опять же все зависит от задач, каждому свое. Я больше люблю фикс линзы из-за их размера.
Ты сам проявляешь пленку?
П.Б.:
Бывает, но сейчас в меньшей степени, потому что времени мало, а так не вижу сложности в этом. Есть в Москве несколько лабораторий среднего уровня. Но вообще здесь с проявкой проблемы, особенно с цветом — его плохо проявляют, экономят на реагентах. Например, если проявляешь одну и ту же катушку, то в Европе, во-первых, это будет гораздо дороже, во-вторых, картинка будет более насыщенная. Хотя, как говорят те, кто в проявочных лабораториях работает, сейчас есть любительский спрос на проявку. Люди просто захлебнулись в гигабайтах, привозимых с отпусков на камере или телефоне. И вроде нужно их разобрать и отсортировать, но этого никто не делает, а пленка она тебя воспитывает. Купил три катушки на поездку и все. Нет такого «поливания» из камеры как из автомата.
А ты в цвете снимаешь?
П.Б.:
Да, просто пока не выкладываю. Нужно сделать сайт. У меня есть цветные фотографии природы, хотя на мне уже такое клише появилось, что я только в черном снимаю, только в этой тематике, а мне хочется исследовать какие-то проблемы через фотографию, которые мне интересны.
Какие, например, проблемы?
П.Б.:
Например, ощущение своего «я» в мегаполисе, потерянность индивида. Хотя вся современная культура и маркетинговая история построена на том, что мы с детства слушаем про свою уникальность, многие люди таковыми себя не ощущают. Большое количество людей в одном месте, все это давит и заставляет чувствовать себя маленькой деталью в большом механизме. Человек просто еще не приспособился жить в большом скоплении народа — городам еще слишком мало лет с перспективы истории человечества. Постоянное нарушение личностного пространства в общественном месте, много света, много звуков — все это стрессовые факторы. Можно себя убедить, что нет, я прекрасно чувствую себя в городе, но эмоциональное напряжение накапливается и так или иначе проявляется. Но люди все равно продолжают ехать в город, у каждого своя цель и вот это мне интересно рассмотреть.
Ты любишь людей?
П.Б.:
Если честно, я социофоб, если я долгое время нахожусь в городе или в толпе, то потом сбегаю куда-то на природу.
Много путешествуешь?
П.Б.:
Стараюсь по возможности, но сейчас меньше получается. Но ведь все относительно. Кто-то просто нонстопом путешествует, у кого-то отпуск 20 дней в году. Путешествие это вообще такая захватывающая история, как будто всегда мало, хочется все время смотреть что-то новое.
Ты вырос в Москве?
П.Б.:
Да, родился и вырос. Но это не та Москва, в которой я вырос, она сильно изменилась.
Идеальный город для тебя — какой он?
П.Б.:
Мне очень важно, если есть голубое небо и есть куда взглядом стремиться, потому что в Москве с этим большая проблема — взгляд постоянно куда-то упирается. Если только живешь в Москва Сити на самом верху, то, наверное, видишь горизонт. Идеальный город, наверное, это тот, где не нужно по несколько часов тратить на то, чтобы из одного конца до другого добраться, где развит общественный транспорт, где тепло, где есть акватория и горы.
После школы, что ты делал?
П.Б.:
Я вообще по образованию пивовар, если честно.
Фантастика!
П.Б.:
Да, я закончил институт Московский Государственный Университет пищевых производств по специальности технолог бродильных производств. Работал на заводе какое-то время как технолог. Так получилось, что из всех предметов, которые были в школе у нас, химия мне хорошо давалась. А там к поступлению химия нужна была и плюс это было недалеко от дома. Но, наверное, сейчас я бы на какую-то творческую историю пошел, а тогда это не было так развито.
Как ты находишь общий язык с людьми, которых снимаешь? Например, ты идешь и видишь компанию и думаешь, что хорошо бы их снять. Что дальше?
П.Б.:
На самом деле, многие задают такие вопросы. Конечно, это очевидный вопрос. П.Б.:
Нет какого-то правила, это психология на уровне чувств. К разным людям разный подход, главное начать говорить быстро, отчетливо и без остановки. Не успеешь очнуться, а я тебя уже сфотографировал. Для кого-то нужно на его уровень опуститься и стать быдловатым немного, а кому-то отдать почтение. Иногда снимаю незаметно, но в последнее время мне нравится сначала контакт найти, пообщаться. Бывает, что ухожу не сняв ничего, просто понимаю, что мне человек не интересен. У документалистов есть такое представление, что если ты спросил разрешения снимать, то это уже не киноправда, но я думаю, что с камерой ты в любом случае меняешь реальность, создаешь ее. Можно конечно шпионить, прятать камеру, это тоже метод. Мне в последнее время комфортно вступать в контакт, иногда оказывается, что общение более интересно.
Если сейчас ты бы хотел сделать кадр, ты бы куда пошел?
Ты любишь рисковать?
П.Б.:
Рисковать? Ну да, конечно.
Тебя били за фотографии?
П.Б.:
Нет. Ножом чуть не пырнули однажды, а потом мы с ним обнимались. Но такого, чтобы били не было, я как-то не вызываю желания меня бить.
Когда ты в последний раз серьезно испугался?
П.Б.:
Я не помню, если честно. Хотя, наверное, когда трейлер смотрел ужастика. Я их вообще не выношу, хотя говорят, что это сейчас один из самых кассовых и востребованных жанров.
Ты ходишь в торговые центры?
П.Б.:
Покупать что-то — нет. Но у меня есть проект — я хожу по магазинам, где продают телефоны и ищу на них селфи, которые люди делали и скидываю их себе. У меня уже есть коллекция. Самые интересные селфи делают в ТЦ на окраинах.
Во что ты веришь?
П.Б.:
Верю, что мы не венец творения этой вселенной и напрасно себя считаем вершиной эволюции. Мы маленькая песчинка в огромном механизме.
А венец — он есть?
П.Б.:
Конечно, есть. Просто мы не способны это осознать. Это как муравей не способен осознать, что есть человек рядом или глаз не способен увидеть определенный спектр. Это же не просто какой-то хаос вселенский, в этом есть закономерность, но уловить ее невозможно.
Что будет с фотографией?
П.Б.:
Сейчас черно-белая документальная фотография переживает не лучшие времена, цветная во всех историях больше популярна продается лучше. Думаю, что-то новое можно будет делать с помощью технологий: нанофотография или повествовательная документалистика через фотографию. Уже есть проекты классные с Google view или с применением нейросетей. Первый портрет, который нейросеть нарисовала был продан чуть ли не в 20 раз дороже, чем она изначально стоила. Кто знает, может мы сольемся в одно целое с машинами, наверное, будет какая-то смесь реальности и нереальности в перспективе, а мы будем пленку проявлять.
Что ты читаешь?
П.Б.:
Сейчас слушаю аудиокнигу «Щегол» Донны Тартт, до этого читал что-то более связано с документальной историей, какие-то книги по фотографии. Недавно читал «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли. Это антиутопия 1930-х годов, в которой рассуждают как раз о том, что Стивен Хокинг прогнозирует. Людей начнут программировать заранее, и самое интересное, в ней обсуждается такая мысль, что ограничение твоих свобод как индивидуума, не плохо и даже выгодно для развития человеческой популяции, общества в целом. Какая-то тонкая грань.
Ты сериалы смотришь?
П.Б.:
Да. Последний, наверное, «Охотник за разумом» Финчера. Там классная операторская работа и диалоги. Еще смотрел «The End of the fucking world» — хороший фильм про подростков, которые ищут себя и пускаются во все тяжкие. Мне нравятся, чтобы было не много сезонов. В целом сложно полностью взять и отказаться от сериалов, это новый вид искусства. Раньше это была такая жевательная история, фаст фуд, но сейчас достаточно крутые штуки получаются, бюджеты больше, аудитория больше, соответственно это позволяет режиссерам быть более свободными, их уже не прессует студия и не диктует свои рамки. В итоге, мне кажется, топовые режиссеры придут к этому формату и тоже представят свои работы, чтобы примерно по 5 серий по полтора часа. Мне нравятся длинные книги, романы, это тоже позволяет раскрыться.
Какой совет фотографам?
В нашем журнале
Другие статьи
С Wwalera мы познакомились абсолютно случайно. Выяснилось, что у нас много общих друзей. Мы написали нашей собеседнице по пути в Красную Поляну, куда отправились с семьей и командой Odyssey. Буквально на 140 км/ч на трассе М4- Дон мы переписывались с Wwalera и все сошлось.
Odyssey продолжает знакомить вас с интересными людьми, близкими нам по духу. Герой рубрики — Денис Зарембо, строитель скейт-парков в России и за рубежом, а также предметный дизайнер.
Открытие новых экзопланет — значимый момент в истории космического исследования. С помощью современных инструментов и технологий астрономы могут идентифицировать и изучать планеты, которые находятся за пределами нашей солнечной системы.