Интервью с Геннадием Йозефавичусом

Александр Березкин: Который ты создал?

Геннадий Йозефавичус: Ну не то что создал, меня просто выдвинули в этот киноклуб, в общественный культсовет, и там я быстро сделал карьеру, стал председателем этого киноклуба.

И вот, собственно, опять же перестройка, хозрасчет. Наш киноклуб стал хозрасчетным благодаря даме, по имени Татьяна Алексеевна Мешалкина. Мы читали лекции, делали всякие ретроспективы на видео. В зал на 350 человек мы ставили два цветных телевизора «Рубин», продавали чуть ли ни по 400 билетов. Народ там сидел друг у друга на шее, чтобы посмотреть на этих мелких экранах ретроспективы, которые мы делали: Феллини, Пазолини и фильмы, которые нам доставались из Госфильмофонда, французского и итальянского посольств. Все это мы показывали, страшно обогащаясь.

Я никогда не чувствовал себя таким богатым человеком, как в то время. Потому что я официально числился монтировщиком сцены в клубной системе МГУ, на полставки я еще был культорганизатором в клубе завода «Серп и Молот», а к тому же в этом хозрасчетном киноклубе я получал за переводы, потому что надо было дублировать все эти фильмы: нужны были синхронные переводы. И к тому же я получал за лекции, потому что нельзя было показывать фильм на видео, можно было читать лекцию и иллюстрировать ее. И у меня в месяц выходили какие-то чудовищные суммы, типа рублей по 500. Я не знал, на что их тратить. .

Геннадий Йозефавичус

Фото: Евгений Шишкин

Геннадий Йозефавичус

Фото: Евгений Шишкин

Тогда открылись магазины алкогольные, мы покупали там шампанское по 25 рублей или виски «Тичерс» — первые виски, которые появились в продаже, 80 рублей бутылка стоила литровая. В общем, это было время какой-то необузданной роскоши в этом смысле, время поездок на такси и даже иногда походов на шведский стол в гостиницу «Москва». Ну, в общем, было чем заняться.

И в том числе мы кутили с моим товарищем Игорем Гуськовым (к сожалению, он умер года два назад, но он абсолютно осуществил свою мечту). Потому что он учился на журналистике, примерно мой ровесник, на год старше. Был он из Пензы. И он все время хотел заниматься кино, театром и жить во Франции. И умер он в Париже в своей собственной французской квартире, занимаясь кино и театром. Причем квартиру получил от французского государства, социальную. То есть, авантюрист тот еще, просто прекрасный. И мы с ним тогда занимались авантюрами всякими. Например, научились получать приглашение от всяких фестивалей.

Александр Березкин: В том числе от Каннского?

Геннадий Йозефавичус: Ну да, Игорь поехал впервые в 91-м году на Берлинский фестиваль, а я поехал на фестиваль в Оберхаузене. А вместе мы уже отправились на фестиваль в город Безье. Город известен тем, что Марин Ле Пен там получает самые большие проценты во время выборов.

В том же году, в мае, мы отправились на наш первый Каннский фестиваль, на котором я быстро понял, что надо аккредитовываться как журналист, иначе все сложно. К счастью, это было совсем легко: я стал ездить как представитель газеты «Вечерняя Москва». Замечу, что ежедневная газета, а тем более вечерняя пресса, вообще, котировалась больше всего. Я получал довольно привилегированную аккредитацию. А так как надо было отчитываться, как проходили мои авантюры, мне приходилось писать. И, продолжая увлекаться кино, писать я стал достаточно сносно. Начал даже писать для журнала «КиноГлаз».

Параллельно сильно продвинулся в киноиндустрии: в ту поездку в Канны мы летели одним рейсом с Владимиром Алексеевичем Ивановым. Он был главным редактором «Совинтерфест», дирекции международных кинофестивалей и выставок при Госкино СССР, — по сути, это дирекция Московского кинофестиваля, который тогда проводился раз в два года по нечетным годам.

Владимир Алексеевич пригласил меня работать в дирекции Московского фестиваля сезонно. Мы отсматривали фильмы и писали аннотации к ним, я занимался также составлением программ. Так я проработал несколько сезонов, параллельно занимаясь еще и другими делами.

Афиша Каннского фестиваля

1991 год

Репортаж с 44-го Каннского фестиваля, 1991 год

Геннадий Йозефавичус

Фото: Евгений Шишкин

В 93-м году меня пригласили заниматься пиаром и рекламой в только тогда создаваемую первую профессиональную прокатную компанию, которая называлась «Геминифильм». И в период с с 1993 по 1995 я зародил традицию в России — приглашать знаменитостей на кинопремьеры. К сожалению, у нас не было своих Роберта Де Ниро, зато у нас был Юрий Антонов и Алла Пугачева, например.

Мы делали кинопремьеры в гостинице «Рэдиссон Славянская» в кинотеатре «Америко». Эти первые события были мощнейшими для России в целом. В январе 1994 мы запустили кинопрокат с премьеры фильма «JFK. Выстрелы в Далласе», на который приехал Оливер Стоун. Это был его первый визит в Россию.

Параллельно у меня были кинодрузья: Александр Роднянский (друг из киноклуба МГУ) и Константин Эрнст, друг по кинофестивалям.

Александр Березкин: И вместе вы сделали журнал?

Геннадий Йозефавичус: Да, я свел Роднянского и Эрнста и еще у нас был четвертый партнер — графический дизайнер Рем Хасив. На четверых в партнерстве мы сделали журнал «Матадор», который особо долго не просуществовал, где-то года два-три, не добившись финансовых успехов. Вполне вероятно, виной тому был я, потому что как раз я был направлен этой нашей четверкой на издательское дело. Но, к сожалению, это был не мой конек. Тексты мне давались куда лучше — надо было заполнять журнал.

Александр Березкин: Это ведь был первый независимый журнал про киноиндустрию, искусство и культуру. Тогда только начали появляться первые культовые периодические издания, параллельно появился «Птюч».

Геннадий Йозефавичус: Да, «Птюч» и журнал «Ом», потом уже «Империал», потом еще какие-то, потом «Домовой», для которого я тоже писал. В общем, появилась какая-то глянцевая пресса и «Матадор» стал частью этого мира, наравне с первым «Космополитен».

Александр Березкин: Да, Cosmopolitan первые зашел в Россию вместе с Playboy, кстати!

Геннадий Йозефавичус: Они первые, да, потом Good Housekeeping в нашем варианте — «Домашний очаг».

В то время рекламу в глянцевых изданиях никто не давал, потому что стоила она дико дорого; все подобные бизнес зачатки финансировались из личных средств или представительствами крупным международных издательств. И в итоге мы, раздираемые противоречиями (хотя мы дружны до сих пор), — мы решили остановить выпуск «Матадора».

Тем не менее мои старые киносвязи меня не отпускали. «Геминифильм» снова пригласил делать кинопремьеры. В 1997 я сделал премьеру фильма «Пятый элемент», а в 1998 — «Титаник».

Параллельно делал еще много вещей, даже успел соорганизовать парикмахерский фестиваль в Кремлевском дворце Wella Dolores!

Александр Березкин: Пока ты все это делал, я смотрел эти фильмы и был под большим впечатлением: у меня даже какой-то романтический танец был под песню Селин Дион. Да и рекламу Wella я тоже помню.

Геннадий Йозефавичус: Да, много всего делал. На Wella Dolores приехал
Видал Сассун, Патрик Кэмерон, и нужно было как-то соединить это все в единое целое. Я придумал историю, как это сделать. Я сказал: «У вас есть профессиональная опера „Севильский цирюльник“ Россини!»

Договорился с театром Станиславского и Немировича-Данченко, и они между выходами вот этих парикмахеров давали сцены из оперы. На сцене сидел оркестр театра, и народные артисты выходили и пели арии. Успех был ошеломляющим. И очень важным было то, что приехал президент Wella, который оказался опероманом, и народные артисты его вполне себе поразили качеством исполнения.

А еще, например, я помогал делать первую вариацию онлайн-банкинга для банка «Диалог»: автоматический диспетчер давал выписку по счету, конвертировал валюту через тоновый режим обычного городского телефона (тогда мобильная связь была еще в новинку).

Геннадий Йозефавичус

Фото: Евгений Шишкин

Меня попросили озвучить автоматического оператора. И, чтобы сделать все круто, «Диалог» заказал систему в Англии, куда я и поехал. Когда я приехал в эту компанию, они мне проиграли пару автоматических предложений, и я понял, что они совсем не знают, что в русском языке есть падежи, склонения, спряжения и так далее. И я обучал еще довольно долго эту систему говорить по-русски. Мне было так жаль времени, это было чистое мучение.

Ну и потом «Диалог» попросил придумать что-нибудь для презентации этой системы на международной банковской выставке. Я предложил Антону Батагову, композитору-пианисту, придумать оперу, в которую входили бы тексты из этой телефонной банковской системы, которые я сам наговорил. И он сделал оперу «Диалог» — 49-минутную, в 7 частях. Банка уже давно нет, а опера существует. Искусство вечно, а все остальное преходяще.

Я занимался такими проектами, их было довольно много — разные, с разными компаниями. Премьера фильма «Титаник» была ошеломительной. Благодаря четко выстроенной стратегии запуска, фильм стал лидером российского проката. Ближайший преследователь, очень успешный фильм «Брат», собрал 800 тысяч долларов в прокате, а «Титаник» — 6 миллионов. Притом что в стране по-прежнему еще отсутствовали кинотеатры и уж точно не было никаких киносетей. Были только «Кодак-Киномир», «Америкома» и районные кинотеатры, в которых еще не было новых Dolby звуковых систем. И даже так фильм умудрился собрать огромные деньги.

После всех этих премьер меня пригласили зайти в студию Михалкова, поговорить с Никитой Сергеевичем, который предложил мне сделать премьеру фильма «Сибирский цирюльник».

Кинопоказ х/ф «Сибирский цирюльник»

Александр Березкин: Да, я слышал об этой премьере. Это было самое грандиозное событие, с удивительной программой.

Геннадий Йозефавичус

Фото: Евгений Шишкин

Геннадий Йозефавичус: Да, премьера была правда грандиозная в истории России в целом. Даже сейчас это трудно переплюнуть: во-первых, потому что все совпало, во-вторых, мы долго все это готовили. Мы показали фильм на Масленицу, в субботу перед Прощеным Воскресеньем, в феврале 99-го года. Показали в Государственном Кремлевском дворце, в котором мы поставили экран и Dolby Stereo; я даже договорился с Hermès сшить занавес и платки, которые они сделали к премьере.

Детализация была настолько высока, что мы вместе с фабрикой «Свобода» выпустили специальный одеколон «Юнкерский», а к ним еще «Юнкерские» сигареты на одной из табачных фабрик. В общем, это была действительно очень большая история. Пять тысяч человек на премьере, потом еще фейерверк, а под закрытие — ночной банкет на 700 человек в гостинице «Рэдиссон Славянская». Делать это все было очень интересно.

А потом уже в 99-м году Никита Сергеевич предложил мне делать открытия и закрытия Московского кинофестиваля, — что называется, не отпуская меня. Подобный формат ранее никогда не делался, и мы задали новый уровень.

И в 99-ом летом впервые состоялось открытие и закрытие фестиваля. Я написал сценарий и предложил попробовать в качестве режиссера Валентина Гнеушева — главного режиссера Московского цирка на Цветном бульваре.

Константин Эрнст — Краткий рассказ об одном из величайших режиссёров цирка Валентине Гнеушеве

Понимая, что он немножко не из той оперы, я предложил взять второго режиссера, который собрал бы и идеи Гнеушева, и наши идеи, и идеи Михалкова. И я пригласил вторым режиссером своего приятеля Алексея Аграновича, который стал со временем, наверное, самым известным производителем церемоний, а сейчас еще и стал художественным руководителем «Гоголь-центра».

То есть разные интересные вещи происходили. И потом много лет с Машей Захаровой и Лёшей Аграновичем мы продолжали делать открытия и закрытия Московского кинофестиваля, потом церемонии премии «Золотой орел». Пока был какой-то интерес в этом, лет 10 мы работали. Лёша до сих пор этим занимается. Маша сейчас живет в Майами, а я занимаюсь другими делами.

И параллельно я на Московском кинофестивале делал клуб Московского фестиваля, молодежный форум Московского фестиваля. И это вещи, которыми я по-настоящему горжусь. Молодежный форум проходил в Романовом дворе, ныне застроенном world-классами и прочими местами. Тогда он был пустой.

Это двор факультета журналистики Московского университета в Романовом переулке. И ты знаешь, я там устроил первый московский концерт группы «Ленинград». Там же сделал мини-ретроспективу Сергея Бодрова: показал «Брат-1», «Брат-2» и режиссерский фильм Сергея «Сестры». У нас такие братья и сестра получились. Ночной показ под открытым небом. Там выступала также группа «Tiger Lillies». В следующие годы мы показывали фильмы Такеши Миикэ, и все это под открытым небом. В общем, это был такой центр силы Московского фестиваля. Жаль, что Московский фестиваль не пошел по этому пути, тогда была прямая связь новых поколений и культурных центров. Сейчас страна все-таки изменилась.

Параллельно со всем этими событиями меня позвала Ирина Лобачева, зам. главного редактора Harpers Bazar, написать для журнала. В итоге, один материал превратился практически в колонку. Потом журнал «Домовой» предложил мне съездить куда-то и написать: сначала на Карибы, потом в Африку. И я стал писать о путешествиях. Меня это как-то затянуло, и со временем я превратился в такого писателя про путешествия.
А потом лет 7 назад, после знакомства с Аленом Дюкассом, после поездки в Монако на юбилей его ресторана «Луи-15», я как-то переформатировался: стал меньше писать о путешествиях, а больше —про гастрономические путешествия.

Геннадий Йозефавичус

Фото: Евгений Шишкин

И так — все время: из экономики — в кино, из Кино — в организацию мероприятий и издание журнала, издание журнала — обратно в кино, кино — в писательство и так далее.

Параллельно, так как был большой спрос, я стал собирать и возить группы в Японию, в Индию, стал проводить гастрономические мастер-классы, читать лекции в кулинарных школах и не только.

Геннадий Йозефавичус. Фото: Евгений Шишкин

Ну, в общем, как-то так я провел последние 30 лет. Таким вот образом. Единственное, что за это время я не сделал, я не завел трудовой книжки.

Александр Березкин: Да, но зачем она?

Геннадий Йозефавичус: Ну, когда-то она была нужна. Я нигде никогда не работал постоянно. Все время по договорам, и никогда в жизни не ходил в офис, и не приходил к назначенному сроку. (Геннадий — один из самых пунктуальных людей, которых я знаю. — прим. Александра Березкина).

Александр Березкин: У нас получилось целое путешествие сквозь жизнь, суперинтересную жизнь! А теперь по вопросам! На каждый свой день рождения ты просишь всех своих друзей вместо подарков поддержать благотворительные фонды. Расскажи немножко про помощь, которую ты оказываешь.

Геннадий Йозефавичус

Фото: Евгений Шишкин

Геннадий Йозефавичус: Я абсолютно убежден в пользе системной благотворительности, и занимаюсь ей благодаря моему близкому товарищу, которого я знаю десятки лет, Валерию Панюшкину. Для популяризации благотворительности он сделал больше, чем все вместе взятые, — и когда еще работал в «Коммерсанте», и когда теперь руководит Русфондом.

Плюс когда-то давно я стал помогать фонду «Антон тут рядом». Это петербургский фонд, который занимается социальной адаптацией и помощью людям с особенностями развития, с аутистами. Начинали они со взрослых, а теперь помогают и детям. Ну, в общем, я по мере сил помогаю. Тем более что там руководит этим фондом ярая Любовь Аркус, которой невозможно не подчиниться. Но я делаю это с большим удовольствием.

Александр Березкин: Мы оба отцы, у тебя — дочь Маша, а у меня — сын Марк (Маша присутствовала на съемке папы, мы даже успели рубануть в игрушку на телефоне. — прим. Александра Березкина). Какими фильмами, может быть из прошлого, ты воспитываешь Машу?

Геннадий Йозефавичус: Слушай, у Маши сейчас такой период, она отнекивается все время. У нее свое все. С этими планшетами они сами выбирают, что смотреть. Думаю, Марк такой же растет, самостоятельные совсем стали. Но успел показать ей свой любимый фильм «Один дома». И недавно открыл Маше «Индиана Джонса». А так, скорее, она мне открывает какие-то фильмы.

Александр Березкин: Об Индиане Джонсе: у тебя наверняка есть какие-то правила из жизни, установленные за долгие годы странствий?

Геннадий Йозефавичус: Первое: верь в позитивный исход любого безнадежного мероприятия (всегда напоминаю себе самому своё поступление в университет).

Но я не бульдозер. Я никогда не иду напролом.
Если я вижу, что лучше отойти, я отойду.

Александр Березкин: Да, бывают вещи, из которых просто лучше выйти.

Геннадий Йозефавичус: Да, часто легче и лучше отступить, чем с кем-то бороться. Я не участвую в тендерах, в конкурсах.

Хотите — приглашайте, я сделаю прекрасно. Мне важнее душевное спокойствие. Мне важнее состояние равновесия, дзэн. Потому что жизнь коротка, не хочется проводить ее в борьбе.

Александр Березкин: Я как раз за последние года три к этому пришел. Когда ты максимально отпускаешь ситуацию и как-то успокаиваешься внутри, тогда все гораздо легче становится.

Геннадий Йозефавичус: Да. Это и в работе, и в семейных отношениях, и в любых других. Лучше иногда, и очень часто, чего-то не делать, чем что-то сделать, преодолевая себя.

Александр Березкин: Полностью согласен. Расскажи, какие принципы ты выработал в путешествиях?

Геннадий Йозефавичус: Есть несколько принципов:

Первый принцип: нет неинтересных или скучных мест, есть скучные путешественники.
Второй принцип: если есть возможность проехать путешествие на машине, езжай по дороге, а не лети: больше увидишь. Я очень люблю медитативные путешествия и делаю их не ради достопримечательностей. Мне просто доставляет удовольствие ехать, смотреть в окно и наблюдать за тем, как живут люди.
Третье: не рассматривай местных людей как достопримечательность. Пытайся раствориться в социуме, пытайся представить себя местным жителем, но не забывай, что ты гость, не забывай, что у тебя есть обязанности и ты должен учитывать национальные традиции, особенности характера, быть вежливым.
Четвертое: не старайся все посмотреть одномоментно. Не старайся собрать в одну корзину. Ты не последний раз в этом месте. И не надо коллекционировать билеты из музеев, лучше посмотри один, но основательно и получи удовольствие.
Пятое. Не пользуйся советами других, не пользуйся путеводителем, сам делай свои ошибки.

Александр Березкин: Последний раз ездил так в Японию, именно опираясь на такие принципы. И это мое самое памятное путешествие за последнее время. Каким было твое самое запоминающейся путешествие?

Геннадий Йозефавичус: Моя первая памятная поездка была в 90-м году, когда вместе с товарищами, университетскими однокашниками, мы поехали в Англию. На поезде из Москвы! Проезжали через Берлин, за месяц до его официального объединения. Поэтому одна часть еще была черная, вторая светилась как начищенный пятак. И я помню паром, и первого лобстера с горошком на заправочной станции.

Первая поездка в Африку, 20 лет назад. ЮАР, Мозамбик и Зимбабве. Это было, конечно, потрясающе! Потом следующая поездка — уже в Кению, потом Танзания, потом Замбия, потом Ботсвана, потом Уганда, Руанда, Намибия. Африка для меня — одна из самых интересных территорий на свете.

Первая поездка в Индию, лет 18-19 назад, замечательная. Я страстно полюбил Индию.

Или Южная Америка. Я обожаю Уругвай, Боливию. Карнавал в Оруро и солончак Уюни, совершенно потрясающие места. Да много!..

Послушай, это нескончаемая тема! Конечно, Япония, куда впервые попал всего лишь 6 лет назад, а потом стал ездить так часто, как позволяли средства. И последняя страна перед карантином, где я был, тоже была Японией. Вот я ровно год назад, 28 марта вернулся из Токио. Выходит, год уже не был там.

Геннадий Йозефавичус

Фото: Евгений Шишкин

Александр Березкин: С точки зрения даже антропологии, когда узнаешь так много культур, постепенно они становятся частью тебя. Ты часто был в азиатских странах, в буддийских странах. Как этот опыт повлиял на тебя?

Геннадий Йозефавичус: Вообще я очень люблю азиатскую культуру, поэтому Китай, Индия, Япония, на меня, наверное, оказали значительно больше влияния, чем все вместе взятые поездки в Европу, Южную Америку и в Африку. Я очень это все люблю. Ты можешь посмотреть на мою среду обитания, я окружен большим количеством восточных вещей: ковры, текстиль, фарфор, стекло и все прочее. И этого много, и я это со страстью все собираю.

Я не религиозен, я не принадлежу ни к одной из церквей. При этом, восточные философия и религии мне близки. Но, опять же, я агностик. Я верю, что там что-то есть, но…

Александр Березкин: Пока не видел (смеется).

Геннадий Йозефавичус: Ну нет, ну просто сама по себе ритуальная часть, она кажется, ох неважно, долго объяснять.

Александр Березкин: Хорошо. Топ-10 мест, куда стоит поехать поесть и увидеть?

Геннадий Йозефавичус:

Назовем это так агрегировано, это суши в Японии. Там есть величайшие места, я не буду сейчас какое-то одно выделять, потому что они по всей стране разбросаны.
Ресторан «Нома», который в Копенгагене, который оказал на меня большое воздействие, и я дружу с этими людьми.
Ресторан «Централ» и вообще гастрономическая Лима.
Бангкок. Я очень люблю тайскую кухню, и именно в Бангкоке она наиболее интересно представлена.
Остров Борнхольм датский и ресторан «Кадо» стоящий на берегу моря. Место для ресторана идеальное, онстоит на дюнах.
Фарерские острова, где, мне кажется, лучшие на свете морепродукты: лангустины, морские ежи, треска, лосось. Это совершенно потрясающее место, которое на меня произвело огромное впечатление.
Ресторан «Францен» Бьёрн Францена в Стокгольме с тремя мишленовскими звездами. Я считаю, что это один из тончайших ресторанов на свете: соединение японских техник и ощущений, холодного скандинавского ума и великолепных продуктов.
Ресторан «Берч» в Санкт-Петербурге.
У Братьев Березуцких в Москве.
Ресторан «Марк и Лев» в Заокском районе Тульской области.

Александр Березкин: Это прекрасно, Ген. Спасибо большое!

Геннадий Йозефавичус: Спасибо тебе!

Вернуться в журнал ↵