Дом Наркомфина – легенда Москвы

8 (800) 600-11-23

Wwallerra x Odyssey

Денис Зарембо. О жизни, искусстве и скейт-культуре

Экзопланеты: ЧЗВ — часто задаваемые вопросы. Часть 1. Общая информация

История одного подвига: Леонид Рогозов

Lords of Dogtown. Короли бетонных волн

Смотреть далее...

История мальчишки изменившего свою судьбу и уличную культуру всего мира — история Шон...

Шон с детства был очень предприимчивым ребенком во многом благодаря достаточно вольному воспитанию. ...

Интервью с Сергеем Амаряном

Сергей Амарян — основатель боксерского клуба, классный, легкий парень, с которым мне довелось пообщ...

Интервью с Василием Пермитиным

Недавно повидались с Василием Пермитиным — российским легкоатлетом, специалистом по бегу на длинные ...

Главная страница

> Журнал

> Дом Наркомфина – легенда Москвы

Дом Наркомфина – легенда Москвы

Александр Урюпичев

Операционный директор Odyssey

Дом Наркомфина, который через 5 лет отпразднует свое столетие, — один из знаковых памятников архитектуры советского авангарда и конструктивизма. За свою более чем 90-летнюю историю дом видел многое: сложные годы и долгожданное возрождение превратили его в суперсовременный проект с оригинальными планировками. Дом Наркомфина всегда имел респектабельных жильцов. И даже в самые тяжелые времена этот дом оставался настоящей московской легендой. Автор проекта – архитектор Моисей Гинзбург – сделал все, чтобы создать «жилище мечты», которое «должно точно и сдержанно удовлетворять разнообразным потребностям и запросам человека и, всемерно раскрепощая его, способствовать его производительной и творческой работе, бодрому и радостному досугу».

Дом Наркомфина. © Гинзбург Архитектс

Дом Наркомфина © Гинзбург Архитектс

Атмосферная 3D-визуализация дома-коммуны Наркомфина © Ростислав Николаев

«Товарищеские комунны» Н.С. Кузьмин, 1935 г.

Дом Наркомфина. Западный фасад. Моисей Гинзбург, Игнатий Милинис, 1928-1932 гг.

В 1920-е годы в СССР, несмотря на сложное экономическое положение, потребность в жилье стояла крайне остро. Архитекторам приходилось учитывать три важнейших условия: идеологию раннего СССР, экономическую ситуацию и потребность в больших объемах строительства. Строить нужно было «идейно», «дешево», «много». Началась политика «жилищного передела». Рабочих из казарм на окраинах города массово начали переселять в доходные дома в центре города. В больших квартирах таких домов расселение шло покомнатно, что послужило началом для образования новой формы устройства быта — коммуны, в которой группа людей должна была разделить быт и ресурсы. По задумке коммуна должна была вытеснить классическую семью и стать главной движущей силой советского общества.

Дом Наркомфина. 1930-е гг.

Дом Наркомфина. Фрагмент интерьера жилой ячейки. 1930-е гг.

Цветовые схемы для квартир Наркомфина. Майстер Хиннерк Шепер, 1930 г.

Дом Наркомфина. Фрагмент интерьера жилой ячейки. 1930-е гг.

Дом Наркомфина. 1930-е гг.

Поиском новой системы организации быта занялась группа архитекторов-конструктивистов, работавших в Стройкоме РСФСР, которую возглавлял Моисей Гинзбург. Он верил в то, что новый уклад жизни и технический прогресс должны кардинально изменить все, что окружает человека.

Гинзбург хотел смоделировать плавный переход от индивидуального буржуазного образа жизни к общественному. В результате в СССР появилась концепция «домов переходного типа»: в них советский человек получал свою квартиру-ячейку, минимальную по площади, но продуманную и комфортную. Основная же жизнь строилась вокруг общественных пространств. Огромное влияние на формирование этой концепции оказала деятельность одного из величайших архитекторов-модернистов Ле Корбюзье.

Идея была в следующем: человек живет в своей ячейке, а вот для решения всех бытовых и культурных задач есть коммунальный корпус. По замыслу авторов, это должно было создать определенный комфорт, освободить жизнь от решения бытовых проблем, и не допустить того, чтобы «любовная лодка разбилась о быт». Дом Наркомфина, известный далеко за пределами Москвы, — первый и, пожалуй, самый знаменитый проект «переходного типа», живой манифест конструктивизма, где «форма следует функции».

Обложка монографии «Эпоха и стиль. Проблемы архитектуры», М.: Госиздат, 1924.

Художник: Александр Веснин

Проект реставрации и приспособления объекта культурного наследия «Здание дома-коммуны Наркомфина» (2015–2017) © Гинзбург Архитектс

Общественное пространство на крыше Наркомфина после реставрации. © Гинзбург Архитектс

Вид с крыши на север, слева на заднем плане здание Кудринской площади сталинской эпохи © Иван Мураенко

Общественное пространство на крыше Наркомфина после реставрации. © Гинзбург Архитектс

Дом Наркомфина. Источник: www.librosarq.com

Производственный эскиз для Studebaker Avanti. Раймонд Лоуи. 1963 г.

Дом Наркомфина. Источник: www.librosarq.com

Общая зона во вспомогательном строении Наркомфина © Иван Мураенко

Конструктивисты, борцы против всего «устаревшего» в архитектуре, были поклонниками инновационных строительных конструкций. Дом Наркомфина выступил в роли экспериментальной площадки. Над домой Гинзбург плотно работал вместе с инженером бюро «Техбетон» Сергеем Прохоровым. Конструктивной особенностью здания стал несущий железобетонный каркас с сеткой круглых столбов. Это позволило разместить на фасаде ленточное остекление и организовать в доме свободную планировку, не привязывая квартиры к несущим стенам. Этот каркас также позволил зданию натурально «парить» над землей на столбах. Дом вздохнул полной грудью.

Коридор пятого этажа Наркомфина после реставрации. © Гинзбург Архитектс

Секции Наркомфина. Моисей Гинзбург, Игнатий Милинис, 1928-1932 гг.

Атмосферная 3D-визуализация дома-коммуны Наркомфина © Ростислав Николаев

Дом Наркомфина. Источник: www.librosarq.com

Секции дома-коммуны Наркомфина, 1928-1932 гг.

Главная же инновация дома – сами квартиры-ячейки, которые делились на 6 типов (А, В, С, D, E, F. B, D, E, F), были двухуровневыми и предназначались для проживания семей. A и C предназначались для индивидуального проживания. В центральной части дома, на уровне второго и третьего этажей, Гинзбург разместил восемь двухуровневых ячеек типа К (модификация D) самой большой площади – 90 кв м. В торцах дома разместили большие нестандартные ячейки типа 2F. В двухуровневых ячейках архитектор развивал идею перетекающего пространства, используя сочетания разных высот, комфортных человеческому масштабу. Благодаря такому решению Гинзбургу удалось сэкономить пространство и сделать дом шириной всего 10,5 метра.

Но была в доме Наркомфина одна квартира, которая отличалась от всех остальных и была действительно уникальной для всего СССР, — двухуровневый пентхаус, созданный специально для заказчика проекта Николая Милютина, наркома финансов. Он сам спроектировал квартиру и создал ее цветовое решение. Он даже приложил свою руку к проектированию мебели. Талантливый человек талантлив во всем!

Одна из 44 квартир в здании. С момента открытия здания в 1930-32 годах постепенно добавлялись отдельные кухни. © Иван Мураенко

Работая над проектом, Гинзбург не остановился на создании только жилья нового типа. Было решено, что, заселяясь в дом Наркомфина, человек должен попасть в квартиру с уже готовым дизайнерским решением и мебелировкой. Мебель для дома спроектировал архитектор и художник Эль Лисицкий и его студенты из ВХУТЕИНа. Пространство квартир разделялось на три функциональные зоны — рабочую, столовую и спальную; для каждой из них предназначалась группа стандартной мебели. Мебель, с одной стороны, была частично встроенной (что позволяло экономить пространство) и могла трансформироваться, то есть обслуживать разные функциональные процессы. С другой стороны, мебель была типовой и модульной. Так как вся мебель состояла из стандартных элементов, каждый жилец мог комбинировать ее по собственному усмотрению.

Под новый тип мебели отдельно продумывали цветовые решения. Колористику разрабатывал немецкий художник из Баухауса Хиннерк Шепер вместе с Гинзбургом. Они испробовали две гаммы — теплую и холодную — и изучали, как цвет стен в помещении будет воздействовать на психику человека. Яркие цветовые решения в ячейках оставили только для потолка, так как он не находится в поле зрения постоянно. Шепер также использовал прием цветовой навигации. Например, двери ячеек на четвертом этаже чередуются по цвету. Черные двери ведут в ячейки «F-верхние», а белые — в «F-нижние».

На крыше был сад и шезлонги для принятия солнечных ванн. Окна большинства квартир выходили на восток (к нему были обращены спальни) и на запад (закатом можно было любоваться из гостиных). А из окон ячеек в торцах можно было смотреть на три стороны света.

Дом отличало также ленточное остекление – любимый прием Ле Корбюзье, реализованный в Москве. Окна создавали непрерывные линии, которые опоясывали здание. Чтобы сэкономить пространство внутри помещений, когда окна надо открыть, были использованы сдвижные рамы на металлических роликах: двигались только центральные секции

В середине 1930-х годов дом Наркомфина перестал находиться в ведомстве Наркомата финансов и стал вторым Домом Совета народных комиссаров РСФСР (первый — Дом на Набережной).

Постепенно дом заселяли разные представители советского общества. Среди известных жителей комплекса оказались хирург Александр Александрович Вишневский, семья народного комиссара здравоохранения РСФСР Николая Семашко и большевик Николай Крыленко. Но самый известный жилец дома – художник Александр Дейнека.

Несмотря на насыщенную историю и, казалось бы, элитный статус, дом Наркомфина перестал интересовать городские власти и партийную верхушку. После войны в здании организовали коммуналки, появились квартиры на первом этаже, где раньше были колонны и общественное пространство. В своих воспоминаниях о доме Екатерина Милютина, жена наркома финансов, которая прожила в доме вплоть до 70-х годов, писала: «…квартиры для одиночек заселили семьями, семейные сделали коммунальными. Вместо закрытой столовой (коммунальный корпус) на пятом этаже сделали коммунальную кухню с рядами плит и корыт. Детский сад закрыли, коммунальный корпус превратился в типографию. Прачечная сохранилась, но она постепенно перестала обслуживать жильцов». Больше восьмидесяти лет дом стоял без капитального ремонта и, благодаря особой нелюбви Ю. Лужкова к авагарду, к 2000-ым годам сильно обветшал и пришел к аварийному состоянию.

Оживать дом Наркомфина начал только в 2010-х, при реализации плана реставрации. Важным шагом стал аукцион, запущенный властями Москвы летом 2016 года, когда компания «Лига прав» выкупила нежилые площади дома, ранее принадлежащие городу. Авторский надзор за реставрацией велся внуком легендарного Моисея Гинзбурга, Алексеем, и его компанией «Гинзбург Архитектс». Главной целью проекта было провести научную реставрацию, максимально сохранить и восстановить детали здания в соответствии с оригинальным проектом и снова сделать дом жилым. И уже в августе 2018 года была продана первая квартира – ячейка номер 35, в которой жил Дейнека.

Летом 2021 года началась новая история здания: отреставрированный дом был сдан. Были восстановлены первоначальные цветовые решения, однако остались и отдельные «островки», которые знакомят с разными культурными слоями. Удалось возродить и исторические сдвижные окна, и ленточную систему остекления, а новые чугунные батареи изготовили на том же заводе в Егорьевске, где были сделаны оригинальные радиаторы для этого дома в прошлом веке. В итоге получился памятник архитектуры, где удалось сохранить историю, провести фактически научную реставрацию и создать современные удобные квартиры для жизни.

Дом Наркомфина. Источник: www.librosarq.com

Интерьер частного пространства в Доме Наркомфина. Екатерина Толстых, 2019 г.

Интерьер частного пространства в Доме Наркомфин. Екатерина Толстых, 2019 г.

Вернуться в журнал ↵