Интервью с Денисом Симачевым

Александр Берёзкин

Основатель проекта Odyssey

Каждый раз, когда мы готовимся к новому интервью, мы стараемся находить тех людей, которые близки по духу Odyssey.

Денис Симачев — художник, модельер, владелец бара SIMACH, диджей и просто классный парень. С ним мы знакомы уже больше 10 лет, но впервые смогли поговорить по душам во время этого интервью. Нам удалось обсудить историю становления, победы, поражения и правила жизни, сформированные серьезным опытом.

Уверены: благодаря таким предприимчивым людям жизнь вокруг становится только лучше.

Денис Симачев. Фото: Архивы пресс-службы Condé Nast (Тимофей Колесников)

Александр Березкин: Привет, Денис, добрый день!

Денис Симачев: Привет.

Александр Березкин: Сегодня я не один, интервью проведем вместе с Александром Урюпичевым, операционным директором «Одиссеи». Наш опер. (смеются)

Александр Урюпичев: Привет.

Денис Симачев: Долго вы что-то открывались с «Одиссеей».

Александр Березкин: Не то что долго открывались — долго запускались. Если помнишь, изначально мы в ГУМе были, а недавно вложились в Bolshevik на Белорусской, и теперь «Одиссея» тут надолго. Мы полностью поменяли концепцию ассортимента на стыке стиля и активного образа жизни. Спорт плюс мода.

Денис Симачев: «Одиссея» — классная история. Поехали, задавай вопросы.

Денис Симачев. Фото: Слава Филиппов

Александр Березкин: Хорошо. Ты большой фанат российского фольклора, и, помимо мемов, у тебя прослеживается любовь к советскому кино. Мог бы ты рассказать, что именно тебя притягивает в той эпохе?

Денис Симачев: Если мы про мой Инстаграм, то это для меня — некое социологическое исследование: хочу понимать, что происходит в виртуальном мире, как фоловеры реагируют на то или иное сообщение. Это ежедневная проверка связи с обществом, проверка чувства юмора. Например, кода выкладываешь пост с тонким, глубоким юмором, люди тормозят и не понимают, в чем прикол, для меня это сигнал, некая красная линия. Не сказал бы, что у меня контент чисто российский и кстати не всегда фольклорный. Он отечественный да, но одновременно и международный. Видимо поэтому притягивает не только русскоговорящих.

По поводу советского кино. Я воспитан на визуальной эстетике советского кино, оно сильно повлияло на меня. У советского кино был свой незабываемый стиль, ни на что не похожий. Для кого-то это нафталиновое ретро, а меня оно питает идеями и вдохновляет. Этот стиль действительно настоящий, душевный и родной. Голливуд я воспринимаю, как больше шоу. Шоу, в котором тебя должны прокатить на аттракционе и желательно на американских горках, что бы дух захватывало. А советские фильмы всегда несли просветительский замысел, авторы старались закладывать глубокую мораль в свои работы. Понял ты эту мораль или нет — это уже вторая история.

Денис Симачев

Фото: Евгений Шишкин

Советские режиссеры пользовались тем, что многое было нельзя, и за счет официального запрета можно было спрятать крамольную мысль внутри повествования, рассказать аудитории спрятав между кадрами, что-то дерзкое, сакральное, что немногие смогут понять. Мне всегда было интересно разгадывать эти советские квесты, поэтому я считаю кино моего детства многогранным сообщением и одновременно поучительным развлечением..

Александр Березкин: Расскажи про свое детство. У тебя была какая-то мечта, стать, например, космонавтом?

Денис Симачев: Нет, я целенаправленно готовился к карьере живописца. И в принципе, если бы не перестройка, то, я бы им и оказался. Сколько себя помню, начиная с детского сада занимался исключительно рисованием и живописью, поэтому до начала 90-х годов моя карьера живописца была четко распланирована.

Александр Березкин: А твои родители тоже рисовали?

Денис Симачев: Нет, семья совсем из другой сферы, профессиональные военные. По всем правилам советского времени с поддержкой моего папы, я должен был выстраивать военную карьеру контрразведчика, но тянуло меня в творческий мир «художников» или «тунеядцев и алкоголиков», как их называли в то время.

Александр Березкин: А музыкой ты не занимался?

Денис Симачев: Мой день был расписан по минутам: Языки, Живопись, Фортепьяно и Гребля.

Александр Березкин: Расскажи про первую победу.

Денис Симачев: Я поступил в Текстильную Академию, случайно сдав экзамены на пятерки, меня обьявили, как пример всему потоку. Выдавали первые пол года ленинскую стипендию, это повышенная стипендия в то время, как средняя зарплата. И в конце семестра на первых экзаменах я превратился в худшего ученика академии. По мнению преподавателей я делал абсолютно все неправильно, начиная от того как я одеваюсь, какие у меня манеры общения с учителями и заканчивая моими нарисованными «картинками», все было жуткой провокацией с моей стороны и естественно подрывало авторитет уважаемого учебного заведения. Я стал «мега-известным» в институте человеком, с фамилией, которую надо было спрашивать у сокурсников перед развеской (это финальный экзамен, показ всех работ за семестр) «Где будет развешиваться Симачев?», спрашивали чтобы от меня метров за 15-20 до и после ничего не показывать.

Это выглядело так - длинные коридоры академии, завешанные работами, потом большой пробел, моя развеска, опять большой пробел и дальше студенты спокойно вешали свои работы.

Сокурсники знали, что вокруг моих работ опять будет скандал, и скорей всего комиссия будет сравнивать мои работы с соседними развесками студентов. Естественно в таком сравнении им тоже могло прилететь на лопате. Мои развески всегда заканчивались руганью преподавателей, и получал я неуды, пересдачи, отчисление и так далее.

Пять лет быть самым худшим, цитируемым и скандальным учеником Текстильной Академии, я считаю, это было моей первой победой и признанием.

Александр Березкин: А когда началась вся история с одеждой? Это же в как раз 2000 год был, да?

Денис Симачев: В 99-м. ради прикола решил создать коллекцию мужской одежды под маркой Денис Симачев. Думал, ну, годик, ну два «поколдыбажу» коммерческую одежду, быстро ее продам, потом серьезным, прибыльным делом займусь. Но меня затянуло в Фэшн.

Александр Березкин: А что было дальше?

Денис Симачев: Я пытался сменить род деятельности, но вокруг меня образовалось много классного творческого народа, кто в меня поверил, а я их как бы заманил в эту воронку альтернативного дизайна, так что было поздно отступать, и я продолжал и продолжал делать вещи.

Когда случилась первая коллекция в Москве я понял, что оставаться с такими классными, космополитичными вещами в России — смерти подобно, надо срочно уезжать в Европу, так как я знал, что в Москве на лаврах побед этот столичный успех меня и похоронит. Так я перебрался в Париж, и через два сезона в Милан.

Александр Березкин: А сколько ты там жил?

Денис Симачев: В Париже мы проработали год, и потом переехали в Милан и зависли там на семь лет.

Александр Березкин: Ты с командой уехал?

Денис Симачев: С командой. Симачев — это коллективный бренд. Моя роль - это вдохновитель-заманитель, собирающий вокруг себя талантливых, перспективных профессионалов. Сейчас этих ребят уже можно назвать заслуженными деятелями культуры и искусства.

Александр Березкин: А эти ребята — часть Low Budget Family или ответвление?

Денис Симачев: Нет, Low Budget Family возникло сильно позже. Придумав диджейское сообщество «не профессионалов» — малобюджетную семью, я затащил туда, ради прикола и практически насильно своих друзей, в то время далеких от музыки и диджеинга. Все кроме Оранжа (Сергея Плешакова) включая меня не умели сводить пластинки, что превращало проект в фарс. Меня это сильно веселило. У нас был слоган ЭКСПЭНСИВ БАТ НОТ ПРОФЭШИНАЛ. Вот так мы и угараем прокатившись гастролями с самыми веселыми вечеринками практически по всему миру.

Александр Березкин: А как появился Симач? Первый бар открылся где-то в восьмом году, да?

Денис Симачев: В шестом. Но родилась Симачевская барно-клубно-фэсконтрольная эстетика в 2002ом на ежемесячных вечеринках в моей студии на заводе «Арма». Там, где была «Юрта», огромные лестницы, сто диско-шаров на потолке и раз в месяц вечеринки, на которые хотели попасть все. Так сформировалась культура досуга в стиле Симач. А в 2006 году уже в виде коммерческого проекта появился Шоп Энд Бар на Столешниковом переулке.

Александр Березкин: Вы там долго сидели?

Денис Симачев: 14 лет.

Александр Урюпичев: Симач — культовое место МГУшников, весь МГУ тусовался там.

Денис Симачев: И журфак МГУ и МГИМОшники и кого там только не было.

Александр Урюпичев: У меня мировая политика, а где мировая политика, там и девочки-журналисты.

Александр Березкин: Да, Симач — это, конечно, специальное место, объединяющее. Это был траур, когда бар закрыли.

Денис Симачев: Траур был пока Симач в недальнем не открыли, потому что тусовка год не понимала, что им делать, куда ходить. Альтернативой старому Симачу могли быть частные квартирники – но это другой вид культуры, и они бы не смогли заменить нашу уникальную атмосферу. Потому что секрет успеха Симача, это не только вкусная кухня, правильный дизайн, актуальный лайнап музыкантов, классный персонал, но и кропотливо сформированная аудитория, собранная из интересных и очень разных людей, которых собрать в одном месте не получалось ни у кого.

Художники, инженеры, бизнесмены, дизайнеры, музыканты, водители автобусов — все в одном месте. Вот это как раз главное достижение «Симача». И почему все здесь хотят проводить время? Потому что тут точно не будет скучно.

Александр Березкин: А мог бы ты сказать, что бар стал анклавом русской электроники?

Денис Симачев: Ну, это громкое заявление, но если исторически проследить, то, можно так подумать, да. Здесь у многих наших резидентов был свой исток, а сейчас они состоявшиеся и успешные музыканты.

Александр Березкин: Помню, в «Симаче» немало было выпито и пролито мной, но до 2009 года я вообще не знал про бар. К сожалению, пропустил всю учебу в Москве и все, что с этим связано. Провел большую часть юношества на чужбине. И вот, вернувшись, понял: как же здесь хорошо!

Александр Березкин: Вообще, в детстве у меня было совершенно другое отношение к России, было тяжело уживаться и хотелось уехать. Помню, в 10 лет первый раз поехал заграницу в Чехию с родителями. И это путешествие казалось чем-то невероятным. Потом жил долгое время в Англии, Швейцарии и, наконец-то, вернувшись, я снова обрел себя. И вот осознание пришло благодаря изучению истории России, Великой отечественной войны, истории СССР, экономики, геополитики, того, как в Холодную Войну разваливали Советский Союз снаружи и изнутри. Вся эта информация поставила мозги на место, дала возможность обрести фундамент, осознать свои корни и возможности. Теперь каждый раз, путешествуя по Европе, горжусь тем, что я русский, чувствую себя захватчиком!

Денис Симачев и MARCELO MIRACLES, 2020г.

Денис Симачев: Я так же чувствовал себя, когда анализировал, какой стиль в своём творчестве взять за основу. Думал, что может стать русской идеей в 2000-2001 году, и понял, надо выходить на международную ярмарку с тем, что у нас на родине считается зазорным и не является предметом гордости, стиль который на виду, но, как правило лежит на земле и этим оказался - «Русский лубок в подборке бомжа»

Например у итальянцев своя философия жизни и окружения, у англичан — совсем другая. У американцев — третья, у французов — четвертая.

Когда анализировал, понял, что в моем понимании русский стиль — это гардероб Московского бомжа. Эти ребята крайне неоднозначны, их образ, то, как они одеваются, то, как они себя презентуют обществу, — это не похоже ни на что в мире и я решил свой бренд построить на этом стиле. Естественно я столкнулся с недопониманием, близкие мне говорили: «Ты же понимаешь, что это не модно, что ты делаешь? — Зачем? — Это неправильно, так нельзя: сочетать спортивный Олимпийский костюм с лакированными ботинками; нельзя надевать спортивные брюки с полосками под пиджак. Так нельзя!»

Александр Урюпичев: Они говорили, а потом появился Рубчинский, Vetements и другие бренды, и этот стиль превратился в мейнстрим.

Денис Симачев: Последователей у меня достаточно, согласен. Сегодня этот стиль признан модным сообществом, но надо помнить, что пришел он из России в 2000-х. Думаю поэтому мои шоу в Европе всегда разительно отличались от показов моих коллег по цеху.

Сьюзи Менкенс (Международный редактор VOGUE. — Прим. ред.) как ценитель новаторства очень любила мои коллекции, писала про меня в своих рецензиях: «..глоток свежего воздуха».

В 2000-х практически все дизайнеры делали одно и то же, особенно в мужской моде. Сьюзи говорила: «Симачев всегда делает интересное заявление, есть о чем подумать, есть что рассмотреть, много намешанных, аутентичных деталей, это дерзко и смело» В моём понимании западный дизайн всегда был суперчистенький, и это понятно, у них не было развала страны, стрессовой экономики, наших бомжей, творческих, культурных, образованных. Только в России такое могло родиться.

Денис Симачев

Фото: Слава Филиппов

Моя идея, доказать, что в России есть свой стиль, что у России есть культурное право показывать миру, как надо делать дизайн.

Александр Березкин: Именно! Удивительно, что буквально за 20 лет влияние России кардинально изменилось в мировой политике и культуре. Расскажи про Китай. Ты же там производишь вещи?

Денис Симачев: Да, я продолжаю работать с Китаем. В Гуанчжоу закупаю все исходники для швейки, и ещё для меня это возможность выйти на модный корейский рынок. Корейский рынок считается одним из самых закрытых, крупных и благодатных для торговли одеждой. Сейчас Корейцы — это законодатели азиатской моды.

Александр Березкин: В Корее обожают наших дизайнеров.

Денис Симачев: Да, да! К русским они вообще относятся с огромным уважением, искренним, не придуманным. Мы разговаривали с корейцами и китайцами по душам, они говорили, что вы, русские, — творчески одаренная нация. Китайцы в Россию влюблены. Говорят, что русские нам единственные друзья на этой планете.

Александр Березкин: А в Японии ты продаешь свои вещи?

Денис Симачев: В 2000-м первые магазины, закупившие мои вещи, четыре самые серьёзные японские мультибренды. И первые, кто понял, что такое Денис Симачев, — это японцы. Благодаря японцам мой стиль и завертелся. Они первые, кто создал прецедент вокруг моего бренда.

До сих пор считается, что Япония — законодатель потребления, они всегда находятся на острие. После японцев сразу начали заказывать итальянцы, потом французы, англичане, американцы и все остальные. Этих ребят трудно обмануть красивыми штучками, Япония на это не ведется, они смотрят в глубину и в суть.

Александр Березкин: Да. У них отдельная культура ритейла вообще. Диджитал-коммерция у них совершенно не работает. Им очень важен опыт посещения места, именно офлайн-торговля.

Денис Симачев: Да, они обожают тактильное общение с вещами, изучение философии бренда. Всегда докапываются, что ты хотел сказать, «расскажи эту историю», чтобы потом пересказать клиенту. Философия самое важное. Даже не то, что и как сделано, а именно философия, в чем был замысел.

Я мог сутками рассказывать про философию бренда. Идея вещей Денис Симачев была глубоко проработана, обладала крепким фундаментом. Японцы видели, что в моих вещах нет случайностей: что подкладка важнее того, что снаружи; что кириллица необходима для подчеркивания загадочности страны которую я представляю и так далее.

Главное, что надо знать про Японию «партнера» — их нельзя подводить. Если подвёл, забудь о работе и дружбе.

Александр Березкин: Помимо бара и бренда одежды, ты участвуешь в других крупных проектах, как, например, ралли «Шелковый путь». Как вообще вся эта история началась?

Денис Симачев: «Старшие товарищи»попросили, так скажем, помочь с новым проектом, который согласовал Си Цзиньпин и Путин, — возобновление связи между Россией и Китаем — «Шелковый путь». Я создал стиль, атрибутику и логистику.

«Шелковый путь» это гонка проходящая раз в год. Съезжаются спортсмены из 40 стран на грузовиках, джипах, баги, мотоциклах и в трудных для жизни условиях и на большой скорости пересекают континент через пустыню Гоби.

Сейчас, в связи с пандемией, «Шелковый путь» превратился в гуманитарную миссию по доставке лекарств, вакцин, оборудования и всего остального в труднодоступные точки планеты.

Александр Березкин: Обожаю мотоциклы! А возможно мне участвовать в «Шелковом пути»?

Денис Симачев: Это самый опасный вид транспорта на нашем ралли. По статистике, высокий процент смертности, так что я бы не рекомендовал.
Все спортсмены летят по бездорожью с одинаковой скоростью, если ты ошибся, не просчитал маршрут и попал например в яму, то считай воткнулся в землю на полной скорости. Смертельная затея.

Александр Березкин: Там есть зыбучие пески?

Денис Симачев: Не попадались. Почему эта категория гонок называется ралли-рейд? Ты движешься на большой скорости по территории, где никогда не был, ориентируясь по карте и слушая своего штурмана. Если ты один за рулем, тогда твой штурман электронное табло с указателем направления, в какую сторону нужно двигаться. Скорость ты сбавлять не можешь, чтобы не оказаться последним. Приходится фигачить на полном ходу по бездорожью и что там впереди, куст, камень, яма, река, размытый берег… ты ничего этого наверняка не знаешь. Вот это и есть Ралли-рейд, опасность, опасность и ещё раз опасность.

Александр Березкин: Спрашиваю, потому что мне дико нравятся всякие опасные штуки. Когда первый раз сел на мотоцикл, почувствовал себя по-настоящему живым. Это как сноуборд, когда ты топишь сотку на доске, просто прямо, можешь убраться, и от осознания этого всего мчишь еще быстрее. Эти ощущения освобождают. Помню, ты тоже на доске гоняешь. Ты на Камчатку гоняешь еще?

Денис Симачев: Да. И всем кто на Камче не бывал, рекомендую туда обязательно съездить.

Александр Березкин: А ты прыгаешь?

Денис Симачев: Вообще нет. Стараюсь аккуратно гонять. Но чаще всего вне трасс.

Александр Березкин: Расскажи про самое классное путешествие на досках.

Денис Симачев: Гренландия. Там очень круто! Это ни на что в мире не похоже. Там все белое. Солнце никогда не заходит за мостик.

Чтобы туда попасть, сначала летишь на самолёте в Рейкьявик. Потом на маленьком самолетике в Кулусук — это самая дальняя деревня Дании в Гренландии. И дальше опять на вертолетах до гор Гренландии. Залетаешь на вершину, стоишь наверху и понимаешь, что сейчас будешь распахивать поле, по которому за всю историю планеты ни человек, ни животное ни разу не забирались. Ты единственный в современной цивилизации, кто это сделал. Это очень крутое ощущение.

Александр Березкин: Ага, помню! Ты с «Джонни Уокер» как раз катал.

Денис Симачев: Да, и на Камчатке тоже.

Александр Березкин: Камчатка удивительная. Чем-то напоминает Исландию.

Денис Симачев на вершине вулкана Вилючинская Сопка, Камчатка

Фото: Тимофей Колесников

Денис Симачев: Камчатка отличается тем, что там нет дорог, и поэтому исследовать места можно только с вертолета. Вертолет — это очень дорогой вид туризма, из-за этого он не массовый.

Мы как-то полетели на Камчатке в отдаленную точку на карте (Макс Балу нас забросил на вертолете), и спустились прямиком к местному поселению состоящую из «вигвамов». Когда вертолеты приземлились нас вышла встречать вся деревня, пять человек. Среди местных была женщиной, которая еле еле говорила по русски. Мы спросили ее: «Часто к вам прилетают вот так вертолетами?»

Она говорит: «О да, сейчас очень часто. Раньше редко прилетали, а сейчас каждые три-четыре года прилетают. А раньше за всю жизнь, может быть, один раз пролетал вертолет мимо». Раз в три-четыре года — это часто! У них совершенно другое измерение времени и восприятие жизни.

Александр Березкин: У северных народов, кстати, очень интересная мифология. У ненцев и нанайцев есть куча сказаний про похищение. В древние времена к ним часто прилетали демоны и забирали взрослых мужчин на крылатых птицах. И думаю, они к вертолетам до сих пор относятся с испугом.

Денис Симачев: Да. Она нам рассказывала, что первым делом прячут от таких набегов бубен шамана. Этот бубен для них и икона, и аптечка, и связь с космосом. Эта женщина рассказывала, что в советское время был период, когда чекисты собирали артефакты по всей России. Прилетали в их племена и старались забрать бубны шаманов. Они закапывали их в снег и не отдавали.

Александр Березкин: Это необыкновенно интересно! Во время Великой Отечественной войны в НКВД был сформирован специальный отряд, который коллекционировал оккультные предметы со всей России для победы над фашистами. У немцев было такое же бюро под названием Аненербе.

Денис Симачев: Да, есть интересная история про гробницу Тамерлана, когда группа советских археологов решила открыть гробницу, изучить останки и перезахоронить Тамерлана. На гробнице было написано, что тот, кто откроет гробницу — выпустит войну. И она началась. Когда Сталин прознал об этой экспедиции, Тамерлана захоронили обратно и война вскоре закончилась.

Александр Березкин: Да, как бы сейчас ни старались абстрагироваться от аномальных явлений, но в случае сложностей человек всегда обращается к сверхъестественному за помощью, будь то простые занятия йогой для формирования духа или прямая молитва.

Александр Березкин: А твоя дочка тоже любит гонять на доске?

Денис Симачев: Нет. Она не экстремал. Ей больше всякие гуманитарные штуки нравятся.

Александр Березкин: А мы с сыном нашли общие мальчишеские интересы. Как будто нам обоим по 14 лет. Мы деремся (в шутку), катаем на скейтах, падаем, ругаемся, миримся. В общем, очень динамичные взаимоотношения. Хочу, чтобы это время общего с ним никогда не кончалось.

Денис Симачев. Фото: Евгений Шишкин

Александр Березкин: Расскажи, какие правила жизни ты хотел бы передать новому поколению?

Денис Симачев: У меня, в принципе, все просто. Всегда говорю, самое главное — это не ссать, ни при каких обстоятельствах, и быть честным с самим собой, делать то, что хочется. Тогда перед тобой открываются огромные возможности, раскрываются все до этого закрытые двери.

Потому что если тебе есть что сказать, если у тебя есть своя история, наболевшая тема, тогда ты сразу становишься интересен большому количеству людей. И всё тут же хотят с тобой работать. Вот это считаю самое главное и есть.

Денис Симачев: Но для этого нужна внутренняя смелость, мужественность отстоять свою точку зрения. Мне было стремно в начале карьеры сформировать собственный стиль. В то время все преклонялись перед западом, а советское наследие уничтожали, просто даже испепеляли в памяти своей, а я продолжал его двигать, опираясь на внутреннюю чуйку, знал, что это по-настоящему. Это то, что я хочу рассказать миру, не только своему соседу по подъезду и друзьям, а всему миру.

И вот, опираясь на свой долгий опыт, могу сказать, что да, это работает.

Надо быть смелым и честным! И все получится!

Александр Березкин: Спасибо тебе большое.

Денис Симачев: Спасибо вам.