Top.Mail.Ru
Kedr Livanskiy x Odyssey
> Kedr Livanskiy x Odyssey
Kedr Livanskiy x Odyssey
Александр Березкин
Основатель Odyssey

Кедр Ливанский — сценический псевдоним Яны Кедриной, певицы и продюсера электронной музыки в жанрах эмбиент, lo-fi, техно, джангл и IDM. 

Яна быстро взлетела после выпуска первых треков под именем Kedr Livanskiy на Soundcloud, практически сразу же подписав контракт с звукозаписывающим лейблом 2MR из Нью-Джерси.

Музыка Яны буквально ворвалась в медийное мировое пространство благодаря своей чистоте, эмоциональности и мелодичности композиций. Яна успела выступить в 70 городах мира, выпустить четыре альбома и множество синглов в сотрудничестве с другими электронными музыкантами. 

Вместе мы успели обсудить истории из жизни, становление и ее творчество.

Фотограф: Иван Воробьев, @ivan_birdman
Александр Березкин: Когда началось увлечение музыкой?
Яна: Как гласит семейная легенда, мои первые шаги были под музыку. Мой дедушка искусно играл на аккордеоне, и как-то раз, слушая его, я взяла и пошла, а потом начала пританцовывать, и с тех пор музыка всегда со мной.
Александр: Вот эта да, боевая ты! Родители тоже увлекаются музыкой?
Яна: Мама нет. У меня папа — любитель русского рока. Лет с пяти-шести я уже была знакома с дискографией «Наутилус Помпилиус», «Агата Кристи», «Кино», Сергея Курёхина, вот это всё. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что это довольно сложная музыка. Меня, совсем маленькую, эти тексты уже цепляли. Первые экзистенциальные волнения, насколько это было возможно в детской душе, появились благодаря этим сложным песням. 
Александр: У меня было что-то подобное. Первый экскурс в музыку и кино я получил как раз от папы. В 89 году он отправился в первую командировку в Германию и привез оттуда какие-то диковинные вещи: плеер Sony Walkman, кассеты Kraftwerk, Tears for Fears, Duran Duran, и, что удивительно, альбом БГ Radio Silence, записанный в Берлине на английском. Привез еще жвачку и всякие сладости, и вот я слушал все это — и у меня тоже произошло формирование собственной реальности, мечтаний и характера в целом и все это благодаря музыке, которая теперь стала неотъемлемой частью Odyssey.
Яна: Конечно. В то переходное время дети получили доступ к новой западной поп-культуре, в корне отличающейся от постсоветской. Иностранные фильмы на видеокассетах часто были не по возрасту: всякие сложные драмы, фильмы ужасов, и это сильно меняло сознание детей. Мы быстро становились взрослее.
Александр: Да-да, как раз в раннем возрасте я увидел огромное количество фильмов. Мой папа занимался японскими видаками и продавал еще видео-кассеты, просто фурами, и, в общем, дома у нас была целая видеотека с «иностранным» кино. А парочка фильмов Тима Бертона были прям опасными для семи лет и произвели на меня неизгладимое впечатление. Первый был «Эдвард руки-ножницы». Мне кошмары потом снились недели две, а второй — «Бэтмен возвращается» 1992 года. Там еще пингвин жрет селедку и клоуны страшные. В общем, впечатления хватило на всю жизнь. Но были фильмы, которые меня вдохновляли: «Назад в будущее», «Индиана Джонс», «Терминатор-2». Я помню, после просмотра Т-2 ворвался в гостиную на велосипеде с клюшкой, чувствуя себя мега-киборгом.
Яна: Смеется. Дядя Степа-робокоп! Тим Бертон точно не для детей, его фантасмагории скорее для подростков и старше.
Александр: Да-да, но мои родители были сами детьми, моложе, чем я сейчас, так что мы вместе познавали мир. Кстати я видел и твои посты, где ты маленькая поешь и драматично выступаешь. Ты хулиганка же, да?
Яна: Еще какая! Мне нравилось все хулиганское: экшн-кино, игры компьютерные; я до сих пор вот играю в «Ведьмака», потрясающая игра. На скейте гоняла с ребятами и дерзкая была, даже парни все говорили: «Ян, ты же девочка, что ты так шутишь жестко? Так нельзя». Папа записывал мои номера театральные на Handycam и, в общем, я была маленький режиссер. 
И вот, желая вдохновлять окружающих, я отправилась поступать на актерское. Всё началось в школьной театральной студии: я долго туда ходила, но в 11 лет у меня случился первый творческий кризис и все, чему мы там учились, все наши выступления увиделись мне совершенно безвкусными и несовременными. Не знаю даже, откуда пришло такое понимание в голову ребенку.

Затем я продолжила путь в профессиональном юношеском театре и проводила там полжизни. Словом, я с детства была обречена на актерскую карьеру. И для всей моей семьи, для друзей было очевидно, что я стану актрисой. Но три мои попытки поступить в театральный институт провалились, после чего я сдалась. Тогда это был серьезный удар для меня, но теперь я понимаю, что слава Богу, что все это меня миновало, а то бы сейчас играла в каком-нибудь сериале на главном «женском» канале «Домашний». Счастлива, что мой «внутренний бунт» в итоге смог полностью реализоваться так, как я именно хотела. 
На скейте гоняла с ребятами и дерзкая была, даже парни все говорили: «Ян, ты же девочка, что ты так шутишь жестко? Так нельзя».
Александр: Как ты начала писать музыку?
Яна: Это забавная история. У меня был многолетний экзистенциальный кризис. Поскольку я не поступила в театральный институт, а вместо этого отучилась на факультете журналистики, но, к сожалению, поняла, что и это не мое,— у меня начались эти дурацкие вопросы: кто я? зачем? куда иду? И, чтобы стать в какой-то мере самостоятельной, я начала работать устроившись оператором квестов — это была моя первая работа. Ко мне приходили посетители-игроки, я погружала их в игру, тематика была времен Вьетнамской войны. Игроки были заключенными во вьетконговской тюрьме. Я надевала им наручники, запускала какие-то бомбы, задания, смотрела в камеры, как там они выполняют все,— в общем, была смотрительницей подземелья, давала им подсказки и все такое. У меня был тогда странный распорядок: я работала сутками и в перерывах начала писать мой первый альбом — «Солнце января». Бывали дни, когда по вечерам никто не приходил и я сидела в этом подвале, тикала эта бомба, как камертон, звуки стрельбы, какие-то крики птиц. Помещение без окон, сквозняк от открывающейся двери — в общем, полное погружение в себя. И я сидела и писала, пока не появился мой первый альбом. Представляешь, я жила год в таком режиме.
«Солнце января» — это название ярко передает мое тогдашнее состояние: солнце есть, но его как будто нет, некий фантом, призрачное солнце. Та реальность, в которой я жила целый год в этом подвале, не решала мои экзистенциальные вопросы: я вроде и есть, а вроде меня и нет. И альбом получился холодный, но при этом дающий надежду и одновременно очень отстраненный, как солнце в январе.

Все мои альбомы — это целые этапы жизни: я вкладываю в них все мои переживания и поэтому я так редко их издаю. Каждый новый альбом, выходит из меня как птица, огненный феникс, летящий вперед и открывающий путь к новой жизни, новому этапу. Не люблю гнаться за тенденциями, то есть идти от аудитории. Мне важно идти в самые глубины, узнать, кто я сейчас, что истинно мое и что мне нравится, и где вот эта моя счастливая звезда и мой миф, мой мир.
Александр: Расскажи про свое первое выступление. 
Яна: В общем, у меня готов альбом, меня зовут на мой первый концерт! Пишет мне Влад из Motorama. Знаешь эту группу?
Александр: Конечно, они быстро вышли на мировой уровень инди-музыки, отменные ребята. 
Яна: Да-да, я их очень уважаю, люблю их творчество и ребят самих. Пишет мне Влад и говорит: «Яна, приглашаем тебя на концерт», в лайнап, на разогрев. Гонорар — четыре тысячи». Всё, я расцвела, зовет меня мега-группа! Пишу заявление об увольнении из подвала моего и с этого момента решаю зарабатывать музыкой. Но потом все равно пришлось подработки брать, потому что сразу не получалось автономно жить творчеством. Первый концерт был в Ростове-на-Дону. Тогда была общая тусовка в пабликах ВК, и в этих пабликах все друг друга котировали, например, так появилась страничка Ömanko. Мой альбом перепостили подписчики, все интересовались новой волной.
Пришло человек сто! Я очень переживала, меня чуть не стошнило перед выходом, но все обошлось. Поначалу шло туговато, но как только я стала петь, я услышала сама себя, то есть я пела для себя, и оно сработало, всем понравилось. Получилось как-то по-семейному, и в меня поверили. Самое главное меня привез не какой-то там промоутер, а именно музыкант, это тоже сыграло свою роль. И вот это доверие я до сих пор очень ценю. Ребята дали старт моему пути, а потом я вписалась в вечеринки John’s Kingdom в НИИ. Там выступала, потом стала частью музыкальной сцены Москвы.

Тогда в городе было крутое время для электронной музыки, в 2010—2015 открылось много площадок и появилось много электронных музыкантов. Все началось с  «ГОСТ Звук», «НИИ», «Рабица», «Эротика». Тогда было много разного, появилось целое сообщество исследования звуковых частот, как будто сформировалась целая институция. Ребята, которые этим всем занимались, открывали не просто клубы, а формировали новую волну музыкантов, которые впитывали мировые тенденции и выдавали свой собственный, российский продукт, ни на что не похожий и дико современный. И мое творчество отлично вписалось в этот подъем. 
«Яна, приглашаем тебя на концерт», в лайнап, на разогрев... Всё, я расцвела, зовет меня мега-группа! Пишу заявление об увольнении из подвала моего и с этого момента решаю зарабатывать музыкой.
Александр: Молодчина! Судьбоносно! Сколько у тебя было выступлений с тех пор?
Яна: Сейчас не вспомню, много, но знаю точно: я выступала в 50-ти городах мира. Помимо городов Росии, в Швеции, Дании, Норвегии, Канаде, Японии, Штатах, центральной, восточной Европе, я вот только до Австралии не долетела, на тот момент там начались лесные пожары, потом ковид и так далее. Я так смотрю на свою жизнь и понимаю, что много уже всего сделала.
Александр: Где тебе понравилось больше всего?
Яна: Япония. Я выступала в трех городах: Осако, Киото и Токио. Это такой же сюр, как с первым концертом. Меня позвали в Японию на самом старте, в 2015 году. Позвали ребята из BIG LOVE RECORDS Store, сумасшедшие типы. У них маленький магазинчик винила и бар в районе Харадзюку. Ребята следят за последними тенденциями в музыкальной индустрии и одновременно обладают энциклопедическими знаниями в истории музыки. В общем, их было четверо, трое парней и одна девчонка. Я была там пять дней. Прямо из аэропорта меня забрал огромный Хаммер, и мы на этой тачиле колесили по городам. Полный угар, причем все было также по-семейному. Я жила у этой девочки в ее маленькой квартирке, зовут ее Ая Глуме, и мы подружились.
Мне очень понравилось, как внимательно японцы слушают музыку. Видел мем про японский рэйв?
Александр: Да, когда они стоят на расстоянии полутора метров друг от друга, да-да (смеется). 
Яна: Для них очень важно личное пространство, и они стараются держать дистанцию, но одновременно, хотят и понять твою культуру. Слушали каждую деталь моего выступления. Там, как я поняла, они супер-вдумчивые, то есть они относятся к любому творчеству с благоговением, для них, когда человек получает творческое откровение и что-то создает — это связь какая-то космическая и, в общем, они очень хотят разобраться в идеях других музыкантов. Конечно же, после концерта мы поехали с моими новыми японскими друзьями в караоке!

Для себя я развеяла миф о том, что японцы очень закрытые люди. Наверное, более старшее поколение закрыто, но молодняк другой. Вся поездка была полнейший угар, я никогда так не ржала, как с ними. Они— японцы, я —русская, мы говорим на третьем языке, третьей культуры. Это был постоянный ржач, мы просто рыдали от смеха, у нас даже за эти пять дней появились стебы друг над другом. Вся эта поездка стала невероятным откровением. Когда я возвращалась домой, у меня был был самолет в 5 утра. Аэропорт далеко от города, но они все вчетвером поехали меня провожать. Они все проснулись, довезли меня и, когда мы прощались, они все плакали, и я плакала. «Яна, пока!»

Хочу вернуться туда обязательно, мы решили отправиться в свадебное путешествие туда в этом году. Я же вышла замуж! 
Александр: Потрясающая история. Обожаю Японию, провел там три недели и мечтаю снова вернуться. Ни на что не похожая страна, там очень комфортно и спокойно, никто не фонит энергиями. Поздравляю тебя с таким мощным событием, я про свадьбу!
Яна: Спасибо, хочу снова повидать ребят!
Александр: Как тебе Штаты?
Яна: Там сложно, они странные, открыто-закрытые, не как японцы. Говорят на каждом шагу oh my good, you look amazing. Прихожу в магазин, они в восторге от моих волос или от моих штанов. Я реально дергалась. Потом, конечно, быстро влилась в эти условности. Иногда я отказываюсь от некоторых возможностей: мне однажды предложили полностью переехать в Штаты, взять американского менеджера, я даже переписывалась с этой женщиной. Но я отказалась. Быть может, сейчас я и стала бы новой Кэти Перри, но я бы стала продуктом, все мое творчество и я сама стали бы заложником этой дурмашины, и для того чтобы быть там свободной, нужно очень дорого платить своей же несвободой. Нужно так выстраивать свою жизнь, чтобы твоя страсть не стала работой в плохом смысле.
Александр: Могла бы ты сказать, что быть честным с собой является самым важным двигателем вперед?
Яна: Безусловно. Важно еще мечтать и выбирать правильное намерение для своих мечтаний, чтобы они были чистыми, тогда все получится. И, главное, не раздувать эго, мечтать поскромнее, чтобы не обламываться. Мечтай смело, но немножко в рамках того, что реально.
Я никогда не мечтала о большой славе. Когда я выложила первый трек, у меня было десять лайков. Как я радовалась этим десяти лайкам, ты не представляешь! И я всегда радовалась в моменте тому, что приходит ко мне положительного. Потом, бац, 300 человек лайкает, потом зовут на лайнап, дальше сеты. Знаю людей, которые могут год сидеть и говорить: «Почему у меня 300?». Им не будет везти в жизни. Никто не захочет им помочь. Они будут сидеть и говорить: «Ну, почему у всех это есть, а у меня нет?». Чувак, перестрой свой тип мышления, тебе никто не должен.
Александр: Это прекрасно. Спасибо тебе!
Яна: Тебе спасибо, Саш!

Вернуться в журнал ↵